Фотография Лепешинской М.С. (мать О.В. Лепешинской)

[1910-е гг.]

Фотобумага

1 л.

12х9

Ясным летним утром 1925 года из подъезда большого серого дома на Солянке вышла восьмилетняя девочка, которую крепко держала за руку ее мама. Маму звали Мария Сергеевна Лепешинская, девочку – Ольга. Хотя за буйный темперамент и мальчишеские задиристые повадки многие предпочитали называть ее Лёша, а иные даже Лёшка. На этот раз и мама и Лёша выглядели серьезными. Тайно от остальной семьи Мария Сергеевна решилась показать младшую их двух дочерей приемной комиссии Московского хореографического училища (тогда оно называлось техникумом). Девочка упорно хотела танцевать. Под любую музыку и даже без музыки. В семье шутили, будто Лёля научилась танцевать раньше, чем ходить. Мария Сергеевна глубоко уважала мужа и в открытый спор с ним по поводу жизненной судьбы младшей дочери вступать не хотела. Горячую поддержку своим желаниям пойти навстречу Лёле она получила летом 1925-го от семьи художника Большого театра Федорова, жена которого в прошлом была балериной. Федоровы уговорили Марию Сергеевну показать балетным педагогам. Почему не рискнуть? В балетном техникуме девочку внимательно осмотрели, проверили слух, музыкальность, ритмичность. Приемная комиссия обменялась мнениями, и Лёлю Лепешинскую в балетный техникум… не приняли. Все было у нее в хорошей форме, но другие девочки показались интереснее. Марию Сергеевну успокоили тем, что Лёлю зачислили кандидаткой в ученицы. Продолжая учиться в обычной школе, «кандидатка в балерины» несколько раз в неделю ездила брать уроки у О.В. Некрасовой. Она усваивала исходные балетные позиции и всю ту начальную азбуку хореографии, которая позволяла ей надеяться на перевод из кандидаток в ученицы. Как нередко бывает в искусстве, дорогу к счастью одному открывает несчастье другого. Ученица, сделавшая операцию, обратно в техникум не вернулась, и в декабре 1925 года Лепешинская уже стояла у балетного станка в одном из подготовительных классов.

КП 325438/1165