«На всякого мудреца…» - первая театральная постановка Эйзенштейна, задуманная в согласии с его теорией «монтажа аттракционов». «Монтаж аттракционов» предполагал использование приемов из полного арсенала сценических практик того времени – главной задачей спектакля считалось вызвать у зрителя «правильную» эмоциональную оценку происходящего, не благодаря линейному сюжету произведения, но с помощью отдельных «аттракционов», «смонтированных» в общее действие.
В новой версии пьесы Островского действие из дореволюционной купеческой Москвы переносится в Париж, в белоэмигрантскую среду. В постановке использовались цирковые трюки, комедийные номера, музыкальные выступления, яркие костюмы и декорации, кинематограф. Центральным трюком был проход Григория Александрова, в дальнейшем ставшего известным кинорежиссером, по канату, натянутому прямо над головами зрителей.
При работе над кинематографическими вставками Сергей Эйзенштейн впервые взял в свои руки камеру – дневники Глумова, в которых у Островского персонаж выражал свое настоящее мнение о героях пьесы, которым он льстил в лицо, превратились в кинохронику, обыгрывая отношение к кино как к чему-то документально достоверному.